ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛИ ПОП-МУЗЫКА СТАНОВИТСЯ БОЛЕЕ ГРУСТНОЙ И ЗЛОЙ?
Разбитые сердца и праведный гнев всегда вдохновляли бессмертные хиты. От “I Will Always Love You”, написанной Долли Партон и спетой Уитни Хьюстон, до “Someone Like You” Адель и “Stay with Me” Сэма Смита, артисты превращали свои слезы в золото.
Посмотрим на музыку сегодняшнего дня: выражает ли она еще большее несчастье, чем песни прошлых лет? К такому выводу подталкивают два недавних исследования, которые проводились с использованием тысяч хитов США и Великобритании последних десятилетий. С 1980-х годов в текстах песен все чаще преобладают такие эмоции, как грусть и одиночество. Между тем, песни, выражающие чистую радость – например, “All You Need Is Love” Beatles – все меньше беспокоят мировые чарты.
В чем же причина подобных изменений? Связано ли это с новыми способами потребления музыки? Или же дело в эмоциональных потрясениях современного общества?
СЛЕЗЫ И СТРАХИ
Сначала рассмотрим факты. Лиор Шамир из Технического университета им. Лоуренса собрал тексты 6150 синглов Billboard Hot 100 с 1951 по 2016 год и выстроил последовательность. Программное обеспечение было обучено определять языковые маркеры различных эмоциональных состояний и черт личности, такие как грусть, страх, отвращение, радость и экстраверсию. Разумеется, программа упускала некоторые нюансы сложных текстов, однако в общем оценка совпадала с человеческой.
Программа определила, что главной эмоцией в “Total Eclipse of the Heart” Бонни Тайлер, например, была «грусть» (с оценкой 0,51 из 1). Тем временем, “YMCA” Village People набрала 0,65 балла за «радость», а “We Will Rock You” Queen набрал колоссальные 0,85 балла по шкале «экстраверсии».
Средний показатель радости в текстах песен Billboard Hot 100 упал до рекордно низкого уровня.
Затем Шамир усреднял показатели за каждый год и наблюдал за тем, как они менялись с течением времени. Результаты были поразительны. Например, уровень гнева и отвращения вырост почти вдвое за эти 65 лет, а показатель страха увеличился более чем на 50%. Примечательно, что сегодняшние песни более агрессивны, чем даже во время расцвета панка. Одной из вероятных причин этого является растущее влияние рэп-музыки, которая, как и панк, отражает социальные волнения и чувство бесправия. Показатели печали, передаваемой в песнях, оставались стабильными до 80-х годов, а затем неуклонно возрастали до начала 2010-х годов, а показатели радости, уверенности и открытости неуклонно снижались.
«Вы можете увидеть последовательное, явное изменение: лирика становится более злой, страшной, грустной и менее радостной, - говорит Шамир, - между текстами песен 50-х годов и песен 2014 и 2015 огромное различие».
Рассказывая о примерах этого феномена, Шамир указывает на ряд хитов 50-х с доминирующим чувством радости: “ All Shook Up ” Элвиса Пресли (0,702 на шкале) и “ Long Tall Sally ” Литл Ричарда (0,82). А самые злые песни, попавшие в чарты, выходили уже в 2000-х: “When You’re Mad” Ne-Yo или “Tough It” Busta Rhymes (0,97 на шкале злости). Примеры более поздних хитов: “Bad Blood” Тейлор Свифт забралась высоко на шкале страха, а “Wrecking Ball” Майли Сайрус и “Sorry” Джастина Бибера – на шкале грусти.
ТАНЦУЯ В ТЕМНОТЕ
Полученные результаты в целом согласуются со вторым независимым исследованием Натальи Комаровой, математика из Калифорнийского университета Ирвин, которая была шокирована тем, насколько негативную музыку слушает ее дочь. Чтобы выяснить, как эмоции песен менялись с течением времени, она обратилась к исследовательской базе данных AcousticBrainz, которая извлекала алгоритм из акустических характеристик – мажорности и минорности, темпа песен. Просматривая полмиллиона песен, выпущенных в Великобритании в период с 1985 по 2015 годы, Комарова и ее коллеги обнаружили, что с 1985 года тон музыки стал менее радостным – на что и указывал анализ текстов песен, проведенный Лиором Шамиром.
Комарова также заметила, что “танцевальность” песен, измеряемая особенностями ритма, возросла вместе с негативом. Таким образом, несмотря на негативные чувства, которые они выражали, песни также заставляли людей двигаться. Вспомните хит Robyn “Dancing on My Own” - пульсирующие синтезаторы и перкуссия противоречат тексту об одиночестве и изоляции.
Разумеется, нельзя забывать, что это общие показатели, основанные на огромном количестве данных, и исключений из правил множество: например, “Happy” Фаррелла Уильямса или “Diamonds” Рианны, большие хиты с духоподъемными текстами. Но в целом, конечно, музыка движется в более темном направлении.
Причины неясны, и Комарова не хочет выдвигать какие-либо конкретные гипотезы. Она говорит: «[Но] можно предположить, что это связано с некоторыми изменениями, которые происходят в обществе».
Шамир соглашается, указывая на то, что в 50-х годах самая популярная музыка была формой эскапизма, но с 60-х годов она стала гораздо более социально ориентированной: «Роль музыки изменилась. Сначала она призывала веселиться, а потом стала выражать политические взгляды исполнителей». Возможно, частично этим можно объяснить изменения, однако нужно отметить, что большинство популярных песен сегодня не являются песнями протеста.
Если ученые не могут найти ответ на вопрос о том, что именно влияет на тренды, я решил, что необходимо спросить кого-то, кто сам пишет хиты на протяжении десятков лет. Поэтому я связался с Майком Бэттом, дирижером, продюсером, певцом и сонграйтером, который написал множество хитов, среди которых “Bright Eyes” Арта Гарфанкела и “Closest Thing to Crazy” Кэти Мелуа.
Бэтт отмечает, что способ потребления музыки поменялся радикально, и теперь на попадание песен в чарты влияет количество прослушиваний на стриминговых сервисах. Например, люди чуть старше, которые не хотят пользоваться Spotify, а также являются менее раздражительными, меньше влияют на то, что будет считаться хитом.
Батт согласен с тем, что более негативный тон в современной поп-музыке также может отражать социальные изменения, и что даже если политический протест отрыто не выражается в музыке, он все равно каким-то образом на нее влияет.
«Осознанно или нет, песни всегда будут зеркалом общества, или, по крайней мере, происходящее в мире всегда будет питать их в той или иной мере, - говорит Бэтт, - Поколение социальных сетей ежедневно испытывает сильный стресс. Агрессии, присутствующей в политике, религиозной и расовой напряженности на сегодняшний день не меньше, чем было раньше, однако сейчас они постоянно перед глазами в новостях и постах. А это, конечно же, отражается в песнях».
Бэтт полагает, что также ситуация может быть усугублена тем, что хиты сейчас пишутся большими командами авторов, которые, работая в группе, больше сконцентрированы на общих настроениях, а не на личном опыте. Со своей стороны, признается продюсер, он «просыпается каждое утро немного подавленным» из-за событий в мире, но добавляет, что его собственные песни, как правило, выражают личную меланхолию, а не гнев или отвращение.
Он подчеркивает, что осознание собственной грусти может быть полезным для здоровья. «Меланхолия заставляет мир вращаться».
Популярные песни отражают настроения и артистов, и слушателей. Исполнитель улавливает дух времени, песни получаются пропитанными грустью и гневом, слушатели узнают в музыке свои собственные чувства, и это двигает песни к вершинам хит-парадов. Времена меняются, и каждый хит является маленьким свидетельством этих изменений.
