Воспоминания Yngwie Malmsteen. Часть 5.

Я работал на развитием своих композиторских навыков как мог. Первая песня, которую я сочинил, называлась “Burn the Wizard”, а потом я написал еще одну, называвшуюся “Hunted”, мне было лет 10.

Моя идея относительно своей музыкальной деятельности, даже в раннем возрасте, состояла в том, что я никогда не хотел быть просто гитаристом. Играть на гитаре никогда не было моей единственной целью или какими-то границами, в которые я хотел бы себя заключить. Мне хотелось мыслить шире и ярче. Я считал себя музыкантом - композитором и аранжировщиком не в меньшей мере, нежели гитаристом. Сочинять песни для альбомов, инструментальные вставки, гитарные соло - абсолютно все. Но мои менеджеры и чуваки из отделов по работе с артистами в звукозаписывающих компаниях полностью упускали суть того, что я делаю. Они хотели подать меня рынку исключительно как гитариста, который стоит выше всех и играет самые крутые и длинные соляки, недоступные никому больше. И это несмотря на то, что развитию этого аспекта своей музыки я уделил наименьшее количество времени.

Я всегда проводил намного больше времени за сочинением и конструированием песен, нежели за работой над техникой или просто игрой на гитаре. Я писал сложные интересные песни на темы, которые находил в истории, литературе и мифологии, смешивая все это с современным роком. Я думал, что все эти песни должны быть на радио, чтобы у слушателей был шанс услышать что-то отличающееся от того обычной расплавляющей мозги ерунды, что они слышали день за днем. На народ на радиостанциях боялся ставить в эфир что-то, не входящее в списки песен, одобренных звукозаписывающими лейблами. Поэтому совсем немного из моих лучших песен попадали в тяжелые ротации, что в общем было все равно хорошо, если только не говорить о “Heaven Tonight”.

Много моих песен вполне подходили для радио, по крайней мере на мой слух, при этом их не было слышно. Было, конечно, определенное предубеждение со стороны народа из бизнеса насчет того, что я не композитор и автор песен - это предубеждение также транслировалось ими в сторону фанатов рока. Многие люди, имевшие отношение к СМИ и медиа, хотели продвигать меня исключительно как гитарного монстра и не более. Это как раз и породило тех обалдевавших от моей игры людей, которые в самом начале моей карьеры не хотели видеть меня никем иным, кроме супер-гитариста.

Люди постоянно спрашивают меня, как я сочиняю песни и через какие этапы прохожу, создавая музыку, которую записываю. Для меня ответ на этот вопрос не такой простой как для многих других авторов песен. У каждого ведь свой подход к сочинительству, и мой способ - это совсем не то, что я бы рекомендовал всем. Конечно, с годами у меня тоже все изменилось, тем более я стал более опытным и многое в моей жизни стало иным. Но давайте, я все таки отвечу на вопрос, вернувшись к истокам - тому времени, когда я начинал охватывать музыку как свою страсть.

Вольфганг Амадей Моцарт сказал однажды: “Музыка - это мелодия, и мелодия - это музыка”. Паганини говорил: “Чтобы пробудить в других сильные чувства, нужно чтобы в тебе самом были сильные чувства”. А вот, что я скажу: “Композиция рождается из импровизации”. И это значит, что все, что я когда-либо сочинил, выросло из импровизации.

Когда я впервые заинтересовался гитарой, я уже брал уроки игры на фортепиано, флейте, трубе, ударных и других инструментах. Все эти занятия опирались на жесткую схему обучения, в рамках которой мне надо было выучить определенную пьесу, добившись того, чтобы она начала звучать хорошо по мнению преподавателя, после чего надо было идти на следующий уровень.

На уроках фортепиано, например, учитель мог сказать: “Вот, что вы должны выучить к следующему занятию. Работайте над этим каждый день и когда придете снова, я хочу чтобы это звучало идеально точно, именно так как оно указано на страницах тетради с нотами.”. И это могли быть четыре такта какого-нибудь небольшого менуэта, набор гамм или еще что-то еще. И надо было выучить это в определенных темпе и тональности. Конечно, это работающий способ научиться играть на пианино, но мне никогда не нравился этот путь - каждый день играть что-то написанное кем-то другим абсолютно точно “нота в ноту”.

С точки зрения моей собственной карьеры, я уверен, что люди, ходившие на мои концерты, могли сказать что-то типа “Эй, стой! Это же не такое соло как у тебя на альбоме! Ты не мог бы повторить то, что записал?”. Но вся фишка в том, что мои альбомные соло - это тоже импровизации. До того как нажать кнопку record я, конечно, что-то отрабатываю, но никогда это не совпадает “нота в ноту” с тем, что потом записывается. Я, конечно, знаю в каком темпе и тональности идет песня, но по части соло всегда импровизирую. Единственный раз, когда мне пришлось точно воспроизвести свое уже записанное соло - это пара песен Alcatrazz. Мы снимали видео и я хотел, чтобы мои руки делали точно то, что слышно на записи. Это все прекрасно получилось, но мне показалось чересчур утомительным и я решил, что поскольку мне оно не нравится, то никогда более не буду так делать. Один фиг, на сцене соляки будут все равно другие нежели в записи.

Конечно, иногда есть фразы или даже части мелодии, которые мне кажутся очень яркими и цепляющими, поэтому я совершенно одинаково играю их каждый раз. Однако, это всего лишь части длинных соло, которые всегда разные за исключением каких-то ходов. Это мой способ.

С самых ранних дней занятий музыкой я пытался удивить самого себя. Пытался заставить себя офигеть, и это было сложно. Не так давно я играл на стадионе Уэмбли в Лондоне, и вокруг меня было несколько гитаристов: Zakk Wylde, Joe Satriani, Glenn Hughes, Steve Vai и куча других. Я видел этих парней, и знал что еще 15 или 20 тысяч зрителей наблюдает за мной, но все, о чем я тогда мог думать - это произвести впечатление прежде всего на себя самого. Чтобы я сам мог сказать: “Охренеть, это было просто чума”. Разумеется, когда у тебя такие мысли, то ты не можешь просто “по-быстрому пробежаться по заранее заготовленным дорожкам”. Тебе нужно рискнуть и броситься головой с обрыва, чтобы разорваться на части.

Я знаю, что я делаю. Музыка подобна математике. Уравнение есть уравнение - вы не сможете изменить его. Но числа, которые вы подставляете в уравнение могут повлиять на результат. Я знаю как оно будет развиваться. И поэтому я никогда не фальшивил по части гамм. Это на автомате. Но в пределах этого, я пытаюсь придумать что-то, что на мгновение будет для меня новым и удивительным. Это то, что я делаю раз за разом на сцене и в студии. Я никогда не боюсь рисковать. Никогда. И никакого отдыха я себе тоже не даю. И почти всегда я говорю себе: “Это было хорошо. Но можно сделать лучше”.

Это то, как я начинал играть. Я мог произвести впечатление на своих друзей тем, что сыграл “Strange Kind of Woman” группы Deep Purple один в один как на альбоме Made in Japan. Но как только смог это сделать, я стал очень жестким по части желания подняться на более высокие уровни.

Перевод: Сергей Тынку