БРЮС ДИКИНСОН О ДЕТСТВЕ И УХОДЕ ИЗ IRON MAIDEN
7-го августа исполняется 60 лет британскому музыканту, фронтмену Iron Maden, Брюсу Дикинсону. Мы публикуем отрывки из интервью, которое он дал изданию Vulture в декабре прошлого года.
Когда Брюс Дикинсон присоединился к Iron Maiden, он все еще ездил в поездах и автобусах по студенческому проездному и нелегально проживал над парикмахерской. Он жил в сотне миль от Лондона, куда ему приходилось ездить, чтобы репетировать с группой. В пяти милях от дома в деревне Элмли Касл был паб, где он проводил время, выпивая скрампи (scrumpy) – сухой крепкий сидр, который делали из подгнивших яблок. Большинство посетителей были напивавшиеся до отключки металисты, а на полу красовалась пентаграмма. Примерно в десяти милях к западу был Бредон-Хилл – легендарное место, где состоялось последнее задокументированное человеческое жертвоприношение. Место в тридцати милях в другом направлении было родиной пресловутого Алистера Кроули, мифического оккультиста и ходящего сатанинского символа.
В 1982 году 23-летний Дикинсон переехал в Лондон, чтобы записать с Iron Maiden первый альбом – “The Number of The Beast”. С тех пор Maiden выпустили 16 студийных альбомов. Если вы спросите любого фаната метала или критика, Iron Maiden будет в числе главных влиятельных коллективов в жанре. И, хотя Дикинсон не был первоначальным вокалистом IM, он считается одним из самых динамичных вокалистов в истории хэви-метала.
Он был пилотом, фехтовальщиком, режиссером, ведущим, легендарным фронтменом, сольным артистом. А выходом книги “What Does This Button Do?” может считаться еще и писателем. Почти 400-страничная книга повествует о жизни молодого английского парня, пути от строгих телесных наказаний в школе-интернате до международной славы. Она представляет собой урок дисциплины и приверженности, а также убедительный взгляд на дикие дни музыкальной индустрии глазами человека, который пережил все это.
- В вашей книге повторяется строчка «Ничего из детства не пропадем даром». Что это значит?
- Неважно, какой опыт был у вас в детстве, рано или поздно вы почувствуете влияние этого опыта. Все эти вещи, они возвращаются как демоны. Ну, или не возвращаются.
- В детстве вы смотрели на фотографию вашей матери, где она была молодой балериной. За годы до того, как ей пришлось отказаться от своих мечтаний. Почему это так сильно на вас повлияло?
- Это было очень грустно. Мы было очень жаль ее. Для нее это была большая драма, и понял я это очень-очень поздно. Нужно покинуть родное гнездо, чтобы понять это.
- Тот факт, что вы провели много времени с тем, кто отказался от грез, повлиял на ваше собственное упорство?
- Не знаю, все это было не так очевидно. Мой дедушка однажды подарил мне телевизор. Для семьи рабочих из Англии в 1958 году телевизор был очень дорогим. Люди приходили к нам в гости и даже не смотрели его – они смотрели НА него. Я был свидетелем убийства Кеннеди и ракетного кризиса на Кубе, просто глядя в этот маленький телевизор. Мне было меньше пяти лет, но я все помню. Телевизор был лупой, с помощью которой я рассматривал мир.
- Вы говорили, что ваши отношения с родителями были напряженными и холодными. У вас нет ранних воспоминаний об отце?
- Он вернулся к нам, когда мне было пять. Я помню, что орал на него: «Ты кто, *****, такой? Думаешь, что можно вернуться и сразу начать командовать?». Именно это и стало причиной конфликтов и недопонимания.
- «Где ты был эти пять лет?»
- Именно. Мой отец был очень молод. Понятия не имею, что бы я делал, если в его возрасте имел бы детей. Особенно таких, каким был я, которые бесятся и начинают выкидывать вещи из окна.
Иногда нужно понимать, что происходит с людьми, и не злиться на них. Он очень много работал. Он никогда не учился в университете, потому что у семьи не было денег на это. Его всегда двигал страх потерь и нужды. Он всегда говорил, что я должен делать вещи по максимуму, и сам всегда заканчивал начатое.
- Странно, звучит, будто он подавал хороший пример. Почему вы предпочитали оставаться в интернате, а не проводить время дома?
- Подростковый бунт, знаете ли? Мы постоянно спорили с отцом. Он был жутко упрямым. У него были очень резкие и экстремальные позиции относительно политики. Мы загоняли друг друга в угол, и в конце концов между нами была пропасть. Несмотря на то, что в интернате мне приходилось несладко, я думал – «ок, по крайней мере, мне не нужно выносить весь этот эмоциональный багаж дома».
- Я рад, что вы затронули вопрос эго. Раньше, когда вы играли в Samson, вы выучили очень много уроков – еще до того, как прийти в Iron Maiden.
- Все, что могло пойти не так, пошло не так. Вдобавок все были постоянно на наркоте. Мой переход в Iron Maiden был мощным шагом вперед.
Что касается эго. Неважно, что вы делаете, даже если вы самый лучший в этом, у вас все равно есть ограничения, и вы должны их знать. Если вы не знаете их, то вы просто психопат. Понимать свои границы – значит быть способными их преодолеть. Нужно быть честными с собой, даже если иногда это очень тяжело. Когда я покинул Maiden, мне было очень тяжело. Я сказал себе: «Это золотая клетка. В ней очень комфортно, и она зарабатывает мне миллионы. Она будет перерабатывать нашу идентичность, и это то, чего я совсем не хочу. Я должен был покинуть Maiden, чтобы узнать, что лежит за пределами этой золотой клетки, вырасти над собой, начать снова воспринимать себя всерьез».
- Вы говорили: «Моя проблема заключается в том, чтобы понять, каково мое место в современной рок-музыке, есть ли вообще у меня это место». Было ли это одной из причин желания вылезти за пределы привычного?
- Именно. Я задавал себе вопрос: «Окей, стоит ли мне продолжать быть вокалистом? Даю ли я вселенной что-то полезное, играя в хэви-метал группе? Или же только ностальгию?». Если вы художник, вы не можете вечно почивать на своих лаврах. Всегда нужно быть готовым встать и начать делать что-то новое. Я не знал, что мне нужно делать, поэтому я ушел. Людям вокруг казалось, будто у меня есть план. А никакого плана не было. Ребятам из группы понять это было особенно сложно.
Люди говорили, что Maiden – это как семья. Семья это, конечно, здорово. Но не всякая семья хороша. Иногда семья – это просто набор случайностей, и если чей-то брат – засранец, мне все равно, что он из семьи.
Сейчас мы друзья больше, чем когда-либо были. Мы группа братьев, родившихся у одной матери, которой была Iron Maiden. Именно группа стала основой для наших прекрасных отношений. Мы научились прощать друг друга.
